Иоанна Хмелевская - Роман века [вариант перевода Фантом Пресс]
Вот и все. Больше пока от меня ничего не требовалось. Колесо загадочных событий вдруг перестало вертеться и приостановилось, как бы давая нам передышку.
Странное чувство нереальности происходящего овладело мной, когда я отправилась на ежевечернюю прогулку. Светлая грусть и меланхолическая отрешенность переполняли душу. Вроде бы — вот он, живой человек, с ним так легко говорить, мы понимаем друг друга с полуслова. А с другой стороны — слишком уж фантастична эта моя воплощенная мечта, того и гляди рассеется, как сон. Совершенно невозможно представить, к чему может привести наше знакомство. Мое воображение, обычно излишне активное, в данном случае наотрез отказалось работать. Здравый смысл тоже. Должно быть, все его запасы я израсходовала на историю с шаманским сокровищем. Ладно, пусть хоть недолго побуду в состоянии мечтательной неопределенности и ограничусь лишь одной конкретной задачей — ни в коем случае не скомпрометировать себя перед блондином проявлением какой-нибудь столь ненавистной ему инициативы.
Блондин появился неожиданно, раньше обычного времени. Увидела я его издали, когда он еще только подходил к скверу. Наши пути сошлись на пересечении двух аллеек. Я честно решительно ничего для этого не предпринимала, никакой инициативы, только заставила себя не сбежать в синюю даль. Встреча произошла сама собой.
Он остановился и поклонился мне, и как-то так получилось, что поздоровались мы друг с другом совершенно естественно и заговорили непринужденно.
— Не ожидала встретить вас так рано, — заметила я. — Обычно вы появляетесь позже.
Ну вот, опять ляпнула, чего не следовало! Нет чтобы о погоде поговорить… Джентльмен вроде бы и не заметил моей промашки, с готовностью подхватив тему:
— Я лишь сейчас управился с работой. Сегодня у меня был нелегкий день. Слишком много сил и времени требуется, чтобы как-то смягчить последствия того, что лично вы так любите, — чрезмерного расходования энергии.
Вот еще, кажется, мне собираются прочитать мораль!
— А что, кто-то столкнул с рельсов паровоз? — ядовито поинтересовалась я.
— Не совсем так, просто разгромили машину на стоянке. Молодой парень, по пьяной лавочке. Теперь посадят дурака. Жалко мне его, потому что напился он с горя, из-за девушки.
— Вы серьезно? В наше время, у нашей молодежи столь возвышенные чувства?
— Такое случается чаще, чем вы думаете. А парня жаль, из него мог получиться хороший человек. Неизвестно еще, каким выйдет из тюрьмы. Если бы не эта девица…
— А вы, случайно, не женоненавистник?
— Полагаю, нет. Хотя иногда очень склоняюсь к этому. Женщины бывают просто ужасными…
— Мужчины тоже. — Я остановилась. — Очень не люблю разговоров на ходу, может, присядем? А встать можем в любой момент, не обязательно долго сидеть. Ну вот, а собиралась не проявлять инициативы! Спохватившись, я поспешила добавить:
— А может быть, вы торопитесь?
— Напротив, с большим удовольствием отдохну в этом сквере.
Джентльмен выбрал лавочку поудобнее, стряхнул с нее сор и усадил меня так бережно, словно имел дело с паралитичкой. Хорошо, что я знала манеры этих воспитанных особей рода человеческого, иначе Бог знает, что подумала бы…
— Вернемся к нашей беседе. Почему вас так интересует парень, на которого нехорошая девица оказывает столь пагубное влияние? Вы из милиции? Из комиссии по делам несовершеннолетних?
— Ни то, ни другое, вернее, немного и то, и другое. Просто я случайно знаю парня. Знаю и то, что девицу ему специально подсунули, чтобы завлечь, выражаясь высоким стилем, на путь неправедный. Уголовный элемент, случается, использует весьма изощренные методы.
— А вы откуда знаете? Вы как-то связаны с этим?
— В некоторой степени. Меня это интересует. Точнее, интересует все, что связано с организованной преступностью, в настоящее время именно она представляет главную опасность для общества. Делаю, что в моих силах. Мафия…
— Как вы сказали? — вырвалось у меня. — Организованная преступность? Мафия? Да ведь это как раз то, что мне нужно!
— Вам-то для чего мафия?! Ну вот, слово не воробей… Оставаться Басенькой стало просто нестерпимо. И какого черта встретился мне этот Паляновский? Хотя, не будь его, не ходила бы я на прогулки по скверику…
— Для чего, для чего! — проворчала я. — Характер у меня такой! Без сенсаций помрет, вот и приходится его подкармливать, иначе все соки из меня высосет. Как солитер.
— фи, какое сравнение! К тому же солитер питается не сенсациями. А у вас, как мне кажется, в настоящее время нет недостатка в сенсациях и загадках.
— Это почему же вам так кажется?
— Потому что вы сами все время даете мне понять…
— Это вы, сэр, даете мне понять, что занимаетесь… и наверняка раньше занимались вещами, которые меня всегда безумно интересовали. Не могу ли я как-нибудь впутаться в них?
— Нет, — спокойно ответил блондин, даже не потрудившись опровергнуть мои инсинуации. — Не можете. Для этого нужно пройти соответствующую подготовку и к тому же обладать такими чертами характера, которых вы начисто лишены. Например, терпение, выдержка…
Теперь я и вовсе ничего не понимаю. Если он из тех, о ком не принято говорить, сейчас он просто был бы обязан решительно от всего отпереться, и тогда у меня бы не осталось сомнений, что он из тех самых… А он и не пробовал отпираться, честно признался, и запутал меня окончательно.
Ладно, побеседуем, может, в ходе разговора что и прояснится. От черт характера вообще мы перешли к различиям в чертах характера мужчины и женщины, а отсюда совершенно естественным был поворот к вопросу о браке. О браке как таковом у меня было свое твердое и весьма нелестное мнение. В его же рассуждениях меня удивил один момент, который я решила во что бы то ни стало прояснить, невзирая на последствия.
— Из того, что вы сказали… Может, вопрос мой покажется вам бестактным… Вы женаты?
— Нет, но был. А вы? Я имею в виду — вы замужем?
О Господи, что ответить? Пора, наконец, решить, Басенька я или не Басенька.
— Нет, — обреченно ответила я, будучи не в силах признать мужем некоего Романа Мацеяка. — Но была. Муж не выдержал со мной. Что же касается вашей жены, очень странно, что ее нет. Она обязательно должна быть, и я даже знаю, как она выглядит.
Я не ошиблась, предположив, что его жена вытеснит моего мужа. Он не скрывал любопытства, ну а я не стала испытывать его терпение и красочно описала ему его половину.
— Не уверен, что такая женщина мне бы понравилась. Внешность еще туда-сюда, но вот характер…
— Поэтому я и сочла ваш брак не совсем удачным, — не унималась я… — А кроме жены у вас еще должен быть кабинет с большим довоенным письменным столом. Собственный кабинет в трехкомнатной квартире…
— Квартира у меня однокомнатная, — рассмеялся блондин. — А письменного стола и вовсе нет, пишу на обычном. Почему такое пришло вам в голову?
— Потому что именно такое соответствует вашему внешнему облику. Гуляя по скверу, от нечего делать я напридумывала вам антураж. Ведь вы — квинтэссенция цивилизации.
— Что же это значит?
— А то, что такой продукт цивилизации не годится для леса, там ему грязно, там ему мокро, там его всякая букашка кусает. И вконец уставший, он бессильно присаживается на муравейник…
Долгий приступ раскатистого смеха озадачил, в мои намерения не входило так его развеселить. Немного успокоившись, блондин стал оживленно рассказывать:
— Сами того не желая, вы сделали мне грандиозный комплимент. Невозможно представить, сколько сил стоило мне приобщение к благам цивилизации, сколько времени потребовалось на превращение лесного дикаря в городского жителя. Ведь мои детство и юность прошли в лесу, моей естественной средой был лес, и до сих пор в лесу я чувствую себя гораздо лучше, чем в городе. А что, и в самом деле этого по мне не видно?
— Зеркала, что ли, у вас нет?
— Нет, — смеясь, подтвердил он. — Есть только маленькое, для бритья, способное отразить лишь не слишком цивилизованную щетину. А вы любите лес?
— Еще как! И очень хорошо себя там чувствую… Заявляю с чистой совестью, что силой его на скамейке я не держала, в любой момент он мог встать и уйти. Странно, но он почему-то не встал и не ушел…
Часы пробили полночь, когда я вошла в гостиную дома Мацеяков, и на меня набросился неописуемо взъерошенный муж. От долгого ожидания он весь извелся.
— Ты меня в гроб вгонишь! С чего вдруг именно теперь начала шляться по ночам? Всегда раньше возвращалась, а теперь, когда надо…
Нераскрытая афера Мацеяков резким диссонансом ворвалась в блаженный покой моей души. Неужели я и в самом деле люблю таинственные и непонятные приключения? Вот сейчас они меня ну ни капельки не интересуют.
— А кто тебя заставляя ждать? — в свою очередь набросилась я на мужа. — Это что, представление под названием «Ревнивый муж» или опять какое открытие?
